Женщины страстно любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано.(с)
и тут я вспомнила, что не приносила сюда главу, выложенную на фикбуке аж 20 дней назад, как раз когда у дайри были очередные глюки 
Первая часть
Вторая часть
Третья часть
Четвертая часть
Пятая часть
Шестая часть
Седьмая часть
Восьмая часть
Девятая часть
Промаявшись всю ночь без сна, Гарри решил отправиться в Министерство, чтобы выяснить, что случилось и куда так срочно вызвали Тома. Он рассчитывал, что даже если того не окажется на рабочем месте, все равно он хоть что-то узнает о происходящем.
Надев рабочую мантию, Гарри вышел из коттеджа, но не успел дойти до побережья, как к нему на плечо спикировала светло-серая сипуха. Гарри забрал у нее письмо. Птица тут же вспорхнула и улетела обратно.
— И что тут у нас? – настороженно распечатал пергамент Гарри, узнав министерский оттиск на сургучной печати.
Письмо было от Тома. Он писал, что с ним все хорошо, настоятельно просил не покидать пределов защитного контура и обещал вернуться сразу же, как только сможет. Письмо еще больше растревожило Гарри, но он в кои-то веки решил не обострять отношения, помня, сколько за последнее время создал проблем. Поэтому он развернулся и медленно побрел обратно к коттеджу, постоянно оглядываясь, в надежде на появление Тома.
Дома он вновь принялся слоняться по комнатам, не зная, чем себя занять. Хоть Том и написал, что с ним все в порядке, однако вторая часть письма свидетельствовала о том, что существует какая-то угроза. Вот только непонятно было, откуда она исходит и кому что грозит: связано ли это как-то с Гарри или же Том просто перестраховывается и как всегда чересчур параноит. А возможно, опасность грозила самому Тому, и хоть в магическом мире, насколько Гарри помнил из истории, на министров магии еще никогда не покушались, но в маггловском существовали прецеденты, взять хоть того же Кеннеди. От этих воспоминаний он занервничал еще сильнее.
Гарри с сожалением подумал, что у них с Томом нет никакой связи, кроме сов, и вдруг вспомнил о карточке, которой пользовался в Хогвартсе. Он не был уверен, что Том все еще носит ее с собой, но стоило хотя бы попытаться узнать, что происходит.
Он уже давно не пользовался этой карточкой и не помнил, куда ее засунул. Гарри стремительно взлетел по лестнице и заскочил в свою комнату, окинув ее растерянным взглядом. Он даже приблизительно не представлял, где искать. К тому же спальня оказалась довольно захламленной – Гарри давно там не убирался.
Он вздохнул, тоскливо осмотрелся и взялся за уборку, надеясь найти карточку и заодно убить время до прихода Тома.
На то, чтобы разобрать накиданные в кучу вещи, вынести мусор, разложить все по шкафам, протереть пыль и перетряхнуть рюкзак, на самом дне которого обнаружилась карточка, у Гарри ушло несколько часов.
Стоило отыскать пропажу, как он тут же бросил уборку и наспех нацарапал: «Что случилось?» Вот только ответа, на который он все же надеялся, не последовало.
Почти до самого обеда Гарри пребывал в неизвестности и надеялся на ответ, не выпуская карточку из рук. Несколько раз он порывался отправиться в Министерство, но сдерживал себя, хотя с каждой минутой ожидание давалось ему все труднее.
В обед прилетела еще одна сова с очередной короткой запиской, которая гласила, что Том пока не может вырваться, так как очень занят.
Гарри не выдержал этой пытки неизвестностью и решил сходить к Фрэнку. Они с Мэри выписывали магические и маггловские газеты и для себя, и для Тома, да и сидеть одному было уже просто невмоготу. Однако подойдя к их коттеджу, Гарри наткнулся на запертую дверь – видимо, Фрэнк с семьей решили отметить праздник вне дома. Никаких признаков того, что они уехали куда-то экстренно, Гарри не заметил и, побродив по окрестностям, вернулся домой.
Не зная, чем себя занять, Гарри бесцельно сновал по коттеджу, время от времени совершая прогулки до границы охранной зоны. Так он промаялся до четырех часов вечера и под конец все-таки решил отправиться в Министерство. Но тут он услышал хлопок входной двери и, выскочив в коридор, застал там снимающего рабочую мантию Тома.
— Что случилось? – выпалил Гарри, застыв на нижней ступеньке лестницы и внимательно его рассматривая.
— Устал, как собака, — тяжело опершись на стену, пробормотал Том, прикрыв глаза.
— А. Обедать… точнее, ужинать будешь?
— Ну… не откажусь, — прислушался Том к своим ощущениям. – Принеси мне, пожалуйста, зелье бодрости.
— Может, не надо? – замялся Гарри, помня, что Том только недавно отказался от регулярного приема зелья, и как ему было плохо в период отвыкания.
— Надо, — отмахнулся Том, нехотя отлепляясь от стены. – Иначе я свалюсь прямо здесь.
Гарри быстро сбегал в кабинет и вскоре вернулся с пузырьком зелья, которое Том выпил одним махом и только после этого прошел в столовую. Гарри быстро поснимал с тарелок крышки, подогрев еду при помощи заклятия, и наложил Тому целую гору любимых вкусностей. Ему не терпелось узнать, что случилось, но он хотел, чтобы уставший Том сперва хорошо поел, так как он явно был слишком голоден, чтобы сейчас разговаривать на какие-либо отвлеченные темы.
Когда Том, наконец, наелся и с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку стула, Гарри не выдержал:
— Ну так что случилось?
— Случилось?.. – задумчиво протянул Том, пристально посмотрев на Гарри. – Случилось то, чего мы ожидали, но так и не смогли предотвратить.
— Что?! Ну не томи! – беспокойно поерзал Гарри, мимоходом отметив, что Том над ним слегка издевается.
— Сегодня ночью, пользуясь праздничной расслабленностью авроров и магглов, Дамблдор и группа его… последователей попытались снять магическую завесу над Косым переулком. Теперь, благодаря их стараниям, «Дырявый котел» доступен для посещения и магглам.
— Как это? Им что, удалось? – ошарашенно уставился Гарри на Тома, который говорил будто нехотя.
— К нашему общему счастью – нет, — хмыкнул Том. – Авроры знали, что готовится акция подобного рода, но не знали даты и места ее проведения. Поэтому держали под наблюдением сразу несколько объектов, таких как Хогвартс, платформу 9 и ¾, Косой переулок, и еще ряд других, в том числе и наш коттедж. Это позволило среагировать достаточно быстро и собрать к «Дырявому котлу» подкрепление во главе с боевыми магами из Отдела тайн.
— А что, там и такие есть? – удивился Гарри.
— Отдел тайн изучает многие направления, и в нем работают специалисты различных профилей. Тот же Снейп – отличный зельевар, равных которому нет во всей Великобритании, но при этом он еще и сильный боевой маг. Руководитель Отдела тайн умеет подбирать себе кадры. Кстати, если бы ты не начал работать под моим началом, они, скорее всего, прибрали бы к рукам и тебя. Невыразимцы любят отбирать себе необычных, чем-то выдающихся сотрудников. Думаю, от работы на них тебя спасло только то, что они решили не переходить мне дорогу.
— Ты так говоришь, как будто работать в Отделе тайн – наказание?
— Ну… кому как. Для кого-то это так и есть, а кому-то нравится. Только вот… невыразимцы не бывают «бывшими».
— Том, это, конечно, интересно, но я не понял, почему «Дырявый котел» теперь доступен магглам?
— Потому что целостность защиты хоть и незначительно, но нарушена. Кстати, касаемо невыразимцев: авроры не смогли бы быстро восстановить прореху в завесе без магов из Отдела тайн. Да и вряд ли справились бы с Дамблдором. У них нет в арсенале настолько мощных заклинаний, если не считать запрещенную Аваду.
— А… что с Дамблдором? – нахмурился Гарри.
— Дамблдор убит! – Гарри на миг показалось, что Том сейчас удовлетворенно улыбнется, но тот сдержал себя. – Не уверен, что с ним бы удалось справиться, если бы он не тратил часть своих сил на прорыв купола. Он был действительно мощным магом! Возможно, даже сильнейшим из всех существующих. И удивительно упорным. К его чести надо сказать, что он пытался помочь скрыться своим. Но три заклятия сразу даже Мерлину не давались.
— А кто его?.. – осторожно спросил Гарри. Нет, он не испытывал к Дамблдору каких-то особых чувств и был немного зол на него из-за отношения к Тому, но при этом не хотел, чтобы тот оказался причастен к смерти Альбуса. И хотя он всей душой верил, что его Том и Волдеморт – совершенно разные личности, но гены у них все же были одинаковые, и Гарри опасался, как бы случайная Авада не стала тем спусковым механизмом, который пробудит в Томе худшее. Ведь он знал, как любил Волдеморт кидаться пыточными и смертельными заклятиями.
— А ты как думаешь? – усмехнулся вдруг Том.
— Э-э-э… неужели Снейп? – растерянно спросил Гарри, припомнив события своей прошлой жизни.
— От судьбы не уйти, — вздохнул Том.
— Да уж… — Гарри ненадолго замолчал, вспоминая давно минувшие дни, которые теперь казались почти забытым сном. — А… что с остальными? Кто там еще был?
— Семейство Уизли почти в полном составе, несколько выпускников Хогвартса, включая твою бывшую подругу Грейнджер, и даже аврор Тонкс. Не помню, знал ты ее в прошлой жизни или нет. Есть предположения, что она сливала Дамблдору информацию из Аврората, и именно поэтому мы не знали ни места, ни времени, в которое планировалась акция.
— И что с ними?.. – Гарри показалось, что Том специально тянет время.
— Все схвачены и доставлены в тюрьму до завершения расследования и вынесения решения суда.
— И… что их ждет? – с тревогой спросил Гарри, уже предполагая, какой ответ ему дадут.
— Ты же изучал магические законы, и сам это прекрасно знаешь, — пожал плечами Том. – Но если тебе хочется, чтобы я озвучил неприятную правду вслух, то пожалуйста. Вероятнее всего, преступников ожидает поцелуй дементора. Снятие магической завесы считается одним из самых тяжких преступлений. Это примерно как попытка теракта в маггловском мире. Даже убийство не карается столь сурово.
— Но… они же… — Гарри растерянно смотрел на Тома. Он не мог поверить, что те, кто в прошлой жизни были его друзьями и семьей, люди, которые приняли его как родного, будут подвергнуты такому жесточайшему наказанию. – Ты же не станешь?..
— Гарри, они нарушили закон! — отчеканил Том. – И должны понести суровое наказание, чтобы другим неповадно было впредь даже задумываться о подобном. К тому же не я выношу вердикт. Для этого существует Визенгамот.
— Но ведь это все – вина и заслуга Дамблдора! – Гарри вскочил и принялся нервно расхаживать от окна до стены. Он по-прежнему ненавидел дементоров и считал это наказание несоразмерно жестоким. Пожалуй, даже практикуемая магглами смерть на электрическом стуле казалась ему более человечной. – Они просто наслушались его речей и поддались влиянию. Ты же сам знаешь, как легко он мог внушить что угодно. И ты можешь!.. Я знаю, что ты можешь повлиять на членов Визенгамота!
— Может, и могу, но зачем? Гарри, только слабые люди и глупцы легко идут на поводу, но даже они должны понимать, что их ждет в случае провала «миссии», — устало произнес Том.
— Но… ладно Тонкс – она аврор и знала, на что идет, ладно мужчины, но миссис Уизли, Гермиона… Они же… они могли просто не знать, чем им грозит участие… в этом всем.
— Гарри, ты намного лучше меня знаешь маггловские законы, но даже мне известно, что «незнание не освобождает от ответственности», — процитировал Том. – Поэтому простить их и, пожурив, отпустить невозможно.
— Но, Том, — Гарри остановился рядом с ним, — они же… Ты же не можешь одномоментно уничтожить столько магов. Нас и так мало. Я… я никогда ни о чем тебя не просил, но… в этот раз я буду просить за них. Ты… я знаю, что окончательный вердикт останется за тобой. Суд судом, но ты имеешь право «вето», я помню. Поэтому… ты… Пожалуйста, выбери для них любое другое наказание. – Том недовольно сдвинул брови, и Гарри понял, что он не станет заступаться за осужденных. – Ну они же лично тебе ничего не сделали! Пожалуйста, Том! Все что угодно, только не поцелуй дементора! Дамблдор мертв, ведь это он был твоим личным врагом. А они всего лишь жертвы его проникновенных речей и обаяния. Пожалуйста, Том! – Видя, что он отрицательно покачивает головой, Гарри опустился рядом с его стулом на колени и взял за руку, приложив ее к щеке. – Все что захочешь! Пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты…
— Тебе они так дороги? – нахмурился Том, выдернув свою руку из пальцев Гарри. – Они не те люди, которых ты знал и… любил в прошлой жизни.
— Я понимаю, — кивнул Гарри, — но я не хочу… Это страшное наказание! Сириус… он ужасно боялся этого и предпочел умереть, только бы не встретиться с дементорами. Я прекрасно отдаю себе отчет, что нынешняя Грейнджер - это вовсе не та Гермиона, которая была моей лучшей подругой. А миссис Уизли из этого времени я вообще не знаю. И Рон…
— А вот его-то как раз и не поймали, — покачал головой Том. – Ему каким-то образом удалось скрыться с места преступления, несмотря на антиаппарационный барьер.
— Рона не поймали? – с надеждой спросил Гарри, и Том отрицательно мотнул головой. – Но остальные… Том, я прошу тебя, помоги им!
Гарри чувствовал, что вот-вот скатится в позорную истерику, однако уже не мог сдерживать эмоции. Он не хотел, категорически не хотел, чтобы с попустительства Тома людей, которые были ему когда-то дороги, постигла столь незавидная участь. Да он никому бы такого не пожелал! Даже самым лютым врагам, даже Волдеморту из прошлого. И он не знал, как убедить в этом Тома, который всегда был более жесток в выборе средств и методов. Гарри и сам не понимал, почему ему настолько важна судьба этих магов, но решил, что сделает для них все возможное и невозможное. Он расстроенно опустил голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, и тихо заговорил:
— Ты хотел… хотел, чтобы я всегда был рядом. Был с тобой. Был только твоим. И я… — он сглотнул вязкий ком и чуть откашлялся, прочищая горло. – Я… готов дать тебе клятву… магическую, что никогда не сбегу и буду всегда рядом. Буду твоим. Все, что ты от меня захочешь и… как захочешь… Только, пожалуйста, прояви милосердие! Ведь я знаю – я растил тебя – оно у тебя есть.
— Никогда не обещай того, что не сможешь исполнить! – резко поднялся Том и обогнул Гарри.
— Но я смогу! – отчаянно выкрикнул Гарри, оседая на коленях и вскидывая на Тома полные слез глаза. – Только не отдавай этих бестолковых заговорщиков дементорам! Пожалуйста! Пообещай мне!
— Я не могу ничего обещать, — отрезал Том. – К сожалению, судьба заговорщиков не в моих руках. А ты, как я понимаю, готов ради них на все. Ведь ты отдаешь себе отчет, что сейчас предлагаешь? – Гарри быстро закивал, зажмурившись под его пристальным взглядом. – Хм… Что ж… Я подумаю над твоим предложением, и посмотрю, что можно сделать, — с этими словами Том быстро вышел из столовой, оставив Гарри сидеть на полу.
В связи с арестом заговорщиков и их неудавшейся попыткой снятия завесы работы у Тома, а значит, и у него, существенно прибавилось. И хотя никто из них не имел прямого отношения к расследованию Аврората, все равно Тому ежедневно присылали кучу отчетов, которые необходимо было изучить. Иногда он и сам изъявлял желание присутствовать на допросах. А Гарри тем временем занимался подготовкой к предстоящему процессу.
Работы стало невероятно много, и Гарри едва ли не по макушку был завален бумагами. Для разговоров на личные темы время было совершенно не подходящее, но он заметил, что Том как будто бы охладел к нему. Не было больше приятных посиделок у камина, совместных чаепитий, даже приемы пищи теперь проходили быстро и как-то скомкано. Они быстро ели и расходились по комнатам. Более того, Том, казалось, потерял к нему всякий интерес и больше не стремился, как раньше, лишний раз обнять, поцеловать, прикоснуться. И Гарри начал паниковать. Он очень переживал, что своей просьбой только оттолкнул Тома. Хотя тот по-прежнему старался держать его в поле зрения, либо же навешивал следящие чары.
В таком непонятном и малоприятном состоянии отчуждения прошли праздники, во время которых они оба активно работали. Гарри так закружился и испереживался, что даже не вспомнил о подарке Тому. Да и в новогоднюю ночь, вместо того, чтобы отмечать праздник, как в прошлом году, они просто уснули после сытного ужина.
Следствие шло весьма активно, и вскоре было назначено заседание Визенгамота в полном составе судей. В связи с этим работы у Гарри добавилось еще больше, и их общение с Томом свелось практически к минимуму, ограничиваясь лишь ранними завтраками и поздними ужинами.
Гарри больше не интересовался судьбой схваченных магов, так как видел, что это Тома сильно задевает.
Однако за пару дней до заседания Визенгамота Том сам поднял эту тему.
— Я тут пишу себе финальную речь для суда… — начал он во время завтрака, перед выходом на работу. – Хотел узнать: твое щедрое предложение все еще в силе? Или ты, быть может, передумал?
— Какое? – не сразу понял Гарри, но потом наткнулся на внимательный взгляд Тома и почувствовал, что краснеет. Он невольно сглотнул и попытался твердо произнести: – Да, в силе.
Том на это только кивнул и тут же поднялся.
— В таком случае, мне нужно идти, у меня мало времени.
— Подожди, пожалуйста, — вскочил следом Гарри, откладывая в тарелку недоеденный тост.
— Что такое? – как-то чересчур внимательно посмотрел на него Том.
— Скажи… а могу я увидеться с… заключенными до суда? – зажмурился Гарри, опасаясь очередного всплеска негодования.
— Зачем? – без эмоций спросил Том, и Гарри рискнул открыть глаз.
— Я… я хочу понять, что ими двигало. Ведь они же в той жизни нормальные были и не стали бы творить всякую дичь.
— Хм… я думал, ты уже давно понял, что тот мир и этот – совершенно разные, и тебе уже пора бы отпустить прежние чувства.
— Я отпустил… — тихо проговорил Гарри, — но мне все равно трудно поверить… Поэтому я хочу понять… хотя бы понять.
— Ладно, хорошо, — после небольшой паузы медленно кивнул Том. – С кем ты хотел бы встретиться?
— Я уже думал над этим… — промямлил Гарри, затем откашлялся и уже более уверенно произнес: — Грейнджер. По крайней мере, ей нет нужды объяснять, кто я такой, в отличие от всех остальных.
— Грейнджер? – переспросил Том. – Хм… ну ладно, я посмотрю, что можно сделать.
— Спасибо! – облегченно выдохнул Гарри.
— Да пожалуйста, — хмыкнул Том. – Так что, ты будешь допивать свой чай?
Гарри кивнул, быстро влил в себя уже остывший чай и выскочил вслед за Томом.
Встречу с Гермионой ему назначили за день до первого заседания Визенгамота. К счастью, для этого ему не пришлось отправляться в Азкабан. Гермиона находилась под стражей в специальном изоляторе Аврората. До сих пор Гарри даже не знал, где держат заключенных, находящихся под следствием.
Камера была небольшая, но чистая. В ней не пахло сыростью и плесенью, хотя и особого тепла тоже не было. Гермиона сидела за столом и зябко куталась в свитер грубой вязки, в котором Гарри смог безошибочно узнать изделие из тех, что вязала для своего семейства миссис Уизли. Выглядела Гермиона не очень. И хотя было заметно, что она попыталась привести в порядок свои непокорные волосы, зачесав их в скромный пучок, но круги под глазами и синюшная бледность выдавали ее общее состояние.
— Привет, — поздоровался с ней Гарри, присаживаясь с другого конца стола.
— Что тебе от меня нужно? – агрессивно начала Гермиона, глядя на него исподлобья и пряча руки в рукавах. – Я ничего не собираюсь подписывать!
— Я не за этим. Ты же видишь, я без бумаг, — показал он ей свои пустые руки и положил ладони на стол, стараясь продемонстрировать свою открытость и мирное настроение.
— Тогда что тебе от меня надо? – фыркнула она, правда, на сей раз немного сбавив тон.
— Я просто… пытаюсь понять, — тяжело вздохнул Гарри. – Я не понимаю, зачем вы это сделали. Чего хотели добиться? И нет, — видя, как вскинулась и гневно сверкнула глазами Гермиона, примирительно поднял он руки, — это не допрос. Просто я действительно не понимаю.
— А зачем тебе это понимать? – хмыкнула она, криво улыбнувшись. – Ты – чистокровный маг, отхватил себе теплое местечко под боком у министра, и что тебе до проблем магического мира и таких как я?
— Неплохая осведомленность, — чуть прищурился Гарри. – Только я не совсем чистокровный. У меня мать магглорожденная. А ты, хорохорясь, не сделаешь лучше ни себе, ни тем, с кем попалась. Я просто хочу вам помочь.
— И что? Если ты поймешь наши мотивы, то организуешь побег?
— Нет, побег не организую, — покачал головой Гарри, — но я… неплохо знаю законодательство и мог бы поспособствовать смягчению наказания.
— Смягчению, — нервно засмеялась Гермиона. – Что, смертную казнь заменят пожизненным заключением?
— Этого я не знаю, но смертной казни в магическом мире нет, если ты до сих пор этого не знала, в чем я сомневаюсь. Вряд ли авроры тебе об этом не говорили.
— Мне никто ничего не говорит, — вновь зябко повела плечами Гермиона, как-то мгновенно сдувшись и утратив свой пыл. – Меня только постоянно о чем-то спрашивают. Я уже устала от всего этого.
— А как ты хотела? Доля заговорщиков никогда не была легкой. Вспомни маггловскую историю. Вспомни, как заканчивали наиболее известные заговорщики.
— Откуда ты знаешь… маггловскую историю? – с легкой заинтересованностью посмотрела на него Гермиона.
— Получил неплохое образование, — пожал Гарри плечами, не собираясь вдаваться в подробности. – Но сейчас речь не обо мне. Я действительно хочу понять, что тобой двигало, когда ты встряла в это.
— Мне просто надоело жить на два мира, — после небольшой паузы тяжело вздохнула Гермиона. – Я ощущаю себя чужой и дома, и здесь – в магическом мире. Здесь грязнокровки считаются низшим сортом, а там мои магические способности и знания никому не нужны. Хотя нет, я уверена, что как раз-таки нужны, только вот права на то, чтобы применять магию, я не имею.
— Это ведь касается не только тебя, — с недоумением посмотрел на нее Гарри. – Любой маг не имеет права выдавать магглам наше существование.
— Ну да, только ты можешь преспокойно жить и работать здесь, в магическом мире, в то время как нам – грязнокровкам, — особо выделила она последнее слово, — к любой мало-мальски интересной работе путь закрыт. А знаешь, как магглы были бы рады возможности иметь таких специалистов, как мы, которые при помощи магии могли бы, например, исцелять людей или разрабатывать какие-то защитные механизмы от военной эскалации?
— Или использовать твои знания на то, чтобы истребить тебе подобных, — продолжил за нее Гарри.
— Глупости не говори! Им это невыгодно! Какой смысл истреблять тех, кто может принести пользу миру?
— А какой от этого смысл был во времена охоты на ведьм? Какой смысл был распять Иисуса? Или вот, например, уничтожать евреев во времена холокоста? Да и нещадно накрывать ковровыми бомбардировками Лондон и другие города Англии во времена Второй мировой войны – кому-то ведь это было нужно? Так почему ты считаешь, что из-за твоих уникальных магических возможностей магглы не захотят перебить всех остальных магов, почувствовав, что мы можем представлять для них угрозу? Нет, я не спорю, может быть, единичных магов они и возьмут на работу, запрячут в секретные лаборатории и вынудят создавать нечто… способное уничтожить остальных обладателей магии. Ты этого бы хотела? Так ты хочешь помогать магглам? Только я не уверен, что роль подопытной крысы и бесправного раба тебе понравится больше, чем, допустим, работа… учителем или помощником целителя при Святом Мунго. Да, министром тебе не стать, как и целителем – не хватит магических способностей, но достойную работу вполне можно найти даже магглорожденным. Иначе какой смысл был бы обучать их?
— Хм… ты красиво говоришь, но ты не магглорожденный и не знаешь, как тяжело нам найти работу, на которую нас могли бы взять. К тому же я не для того семь лет усердно училась, чтобы из-под больных в Мунго горшки убирать, — фыркнула Гермиона. – Да и не верю я, что магглы бы решили истребить магов. От сотрудничества с нами было бы больше пользы, чем от войны.
— Вот я никак не могу понять… Ты же вроде умная девушка, почти отличница, — пристально глядя на нее, покачал головой Гарри, — но почему тебя ничему не учит предыдущий опыт наших предков? Охота на ведьм тебе ничего не говорит? И нет, не та охота, о которой рассказывалось на страницах новых учебников, о том, как ведьмы дурили магов, заколдовывая огонь и легко сбегая, запудрив глупым магглам головы. А та истинная охота, которая велась на протяжении веков, пока магический мир не скрылся за завесой и не принял Статут. И прежде чем ты начнешь опять излагать мне чужие истины, намертво вбитые в твою голову я даже знаю кем, хочу тебя уверить, что высокопоставленные чиновники маггловского правительства давно знают о нашем существовании и контактируют с руководством магических сообществ.
— Откуда ты это знаешь? – подобралась Гермиона. – Это министр рассказал тебе? Так я бы на твоем месте не верила его словам! Именно он протаскивает законы, при которых мы скоро утратим право голоса и вообще возможность хоть как-то устроиться в магическом мире. И что нам тогда делать? Попав в Хогвартс, мы тратим столько лет на образование, которое в маггловском мире совершенно бесполезно, при этом не получая действительно необходимых знаний, с которыми можно приобрести хоть какую-то нормальную профессию. И кому повредит, если я, владея магией, немного облегчу жизнь себе и своим близким?
— А кто тебе сказал, что ты не можешь пользоваться магией у себя дома? Мне кажется, мы с тобой говорим на разных языках. Признаю, что конкретно в твоем случае, возможно, было бы и лучше, если бы ты осталась в маггловском мире. Но опять же, подумай, что бы было с твоими родителями, да и с тобой, когда бы у тебя начались неконтролируемые магические выбросы, которыми ты не умеешь и не можешь управлять? Хотела бы ты оказаться в психушке из-за этого? О, поверь, я интересовался событиями последних лет. А ты знаешь, что в маггловских психбольницах отлично умеют блокировать магические выбросы? Казалось бы, как, откуда? Есть какие-то идеи на этот счет? – подался ближе к ней Гарри. – Ну, с учетом того, что ты рвешься объединить два наших мира и хочешь быть полезной для магглов. Думаю, они были бы рады сотрудничеству с тобой и, бесспорно, использовали бы полученные знания в благих целях… для них.
— О, вижу, ты поклонник «Придиры», не зря же ты дружишь с дочерью ее главного редактора. Такие страшилки можно почитать только на страницах этой сомнительной газетенки, — с ехидством хмыкнула Гермиона.
— То есть то, что говорил вам Дамблдор – истина в последней инстанции, а другие источники информации не заслуживают доверия? Странная логика для такой здравомыслящей девушки, как ты.
— Нормальная, — резко поднялась Гермиона, отчего ее стул противно проскрежетал по полу. – По крайней мере, Дамблдор хочет, чтобы талантливые и выдающиеся маги могли занимать достойное положение, невзирая на статус своей крови! И неважно, в каком из миров.
— Хотел, — поправил ее Гарри с тяжелым вздохом и тоже поднялся.
— Что?
— Дамблдор хотел, возможно… Но теперь мы уже никогда не узнаем его истинных намерений. Потому что он погиб в тот день, когда вас задержали.
— К-как погиб? – еще сильнее побледнела Гермиона, хотя казалось, что сильнее уже некуда, и растерянно опустилась на стул. – Этого не может быть!
— Увы, Дамблдор был не бессмертный, — пожал плечами Гарри. – Знаешь, я почему-то считал, что ты немного другая. Нет, я предполагал, что ты будешь бороться за свои права, но думал, что делать ты это будешь легальными методами. Из тебя получился бы отличный активист, борец за права ущемленных слоев магического мира, но ты решила пойти другим путем. И, судя по нашей беседе, тебя не переубедить. Что ж, очень жаль. Удачи тебе на суде!
— Подожди! – окликнула его Гермиона, когда он отошел к двери и поднял руку, чтобы постучать. Гарри обернулся. – А… кто-то еще погиб?
— Насколько мне известно – нет, — покачал он головой. – Почти все схвачены, но… Рону Уизли удалось скрыться.
Казалось, Гермиона как-то сдулась, но потом кивнула и слабо улыбнулась.
— Спасибо! – выдохнула она.
— Пожалуйста, — ответил Гарри и постучал, уже жалея, что пришел сюда: вбитые Дамблдором истины пустили в душе Гермионы крепкие корни. Но как бы там ни было, он не желал ей зла и надеялся, что Том все-таки сможет уговорить судей и ей смягчат приговор.
После посещения Аврората Гарри находился в подавленном состоянии. Он не мог понять, почему, но разговор с Гермионой расстроил его. По инерции он поднялся в Атриум, удивившись, что тот почти пустой, и уже подошел к одному из каминов, чтобы отправиться домой, как вспомнил, что нужно было сперва проверить, не ждет ли его Том.
На втором этаже стояла тишина. Видимо, все работники уже отправились по домам. Гарри зашел в приемную и заглянул к Тому в кабинет. Тот был на месте, хотя рабочий день уже давно закончился.
— Том, — окликнул его Гарри.
— А? – оторвался тот от каких-то бумаг и внимательно посмотрел на него. – Подождешь буквально пару минут? Я уже почти закончил.
Гарри угукнул и сел в кресло, приготовившись к длительному ожиданию. Но Том и правда справился быстро, Гарри еще даже не успел прокрутить в уме весь разговор с Гермионой.
— Прости, — отложил Том перо и, взмахнув над пергаментом палочкой, сложил его в карман. – Нужно было подредактировать завтрашнюю речь. Как твой визит к мисс Грейнджер?
— Ну… Не сказать, чтобы хорошо, — невесело хмыкнул Гарри.
— Почему?
— Она свято верит в непогрешимость идей Дамблдора, и не хочет признавать, что тот мог быть хоть в чем-то неправ.
— Хм… Этого и стоило ожидать, — пожал плечами Том. – Я до сих пор не понимаю, чего ты хотел добиться этим разговором?
— Я и сам не знаю. Хотел, наверное, понять, зачем они это сделали. Какую цель преследовали.
— Понял?
— Лучше бы не понимал, — вздохнул Гарри.
— Ладно, не расстраивайся! – Том встал, обошел стол и присел перед ним на корточки, заглянув в глаза. – Свои мозги вместо чужих не вставишь, к тому же, каждый человек выбирает сам, во что ему верить, а во что нет. Понимаешь?
— Да уж не маленький, понимаю, — хмыкнул Гарри.
— Ну вот и отлично, пойдем тогда домой? – поднялся Том, протянув ладонь.
Гарри взял его за руку и тоже встал следом. В молчании они покинули кабинет, и на сей раз мертвая тишина вокруг совсем не напрягала. Как ни странно, именно в этой тишине Гарри почувствовал, что Тому небезразлично его мнение, что он тоже переживает и нервничает.
К тому моменту, как они спустились в атриум, там никого не было, кроме охранника за стойкой по проверке палочек.
— Доброго вечера, мистер Риддл, мистер Поттер, — вежливо поприветствовал он их.
Они синхронно попрощались и покинули здание, чтобы тут же аппарировать к коттеджу. А когда они уже шли в сторону дома, Том вдруг весело произнес:
— После твоих слов я даже знаю, какое наказание просить у Визенгамота для твоей Грейнджер.
— Ты меня пугаешь! – покачал головой Гарри, хотя Том и не мог этого видеть, так как шел на полшага впереди. – И эта Грейнджер точно не моя. Хотя я совершенно не желаю ей зла.
— Не бойся, думаю, это будет забавно, — фыркнул Том.
Тем временем они подошли к коттеджу, забрав со ступенек корзину с едой от Мэри. Уже после ужина, во время которого они оба старательно избегали тем завтрашнего суда, Гарри все же спросил:
— Как думаешь, на сколько дней затянется процесс? Или, может, все закончится уже завтра?
— Не думаю. Слишком много обвиняемых, и доказательная база разрослась как тесто на дрожжах, — вздохнул Том. – Ты не передумал, точно хочешь присутствовать?
— Нет конечно. А если бы и да, то что бы ты смог сделать? Секретариат уже утвержден.
— Всегда есть запасные кандидаты на случай непредвиденных обстоятельств.
— Это какие такие у меня могут быть непредвиденные обстоятельства? Смерть, что ли? – фыркнул Гарри.
— А без подобных предположений обойтись никак нельзя было? – с укором посмотрел на него Том.
— Ну, прости. Но не надо меня так уж оберегать. Я давно не маленький, и судов повидал в своей жизни намного больше, чем ты, — покачал головой Гарри.
— Ладно, признаю – сказал глупость, — хмыкнул Том. – Пойдем спать?
— Ага, — едва сдержал Гарри зевок, — завтра, наверное, будет трудный день.
Том кивнул, и они разошлись по комнатам.
А следующий день, и правда, оказался тяжелым. И не только он, а весь последующий месяц, в течение которого длился судебный процесс над Гермионой, семейством Уизли и другими магами, возжелавшими разрушить завесу и соединить магический мир и маггловский. Гарри присутствовал не на всех заседаниях, так как секретари менялись, но Том сумел устроить так, что на слушаньях дел Молли, Артура, близнецов Уизли, а также Гермионы, он был.
Гарри со страхом и затаенной надеждой на лучшее наблюдал сам процесс, отмечая, как мастерски работает с членами Визенгамота Том. Его словесным кружевам можно было только позавидовать. Нет, Гарри и раньше подозревал, что Том прекрасный оратор, но теперь смог воочию убедиться. Он так грамотно обрабатывал судей, что они принимали именно те решения, которые Том предлагал им как бы невзначай. Время от времени Гарри ловил себя на воспоминаниях о прошлой жизни. Если и тогда риторика Волдеморта была на таком высоком уровне, то неудивительно, что ему с легкостью удалось собрать огромную армию приспешников.
Том не рассказывал Гарри, какого именно наказания будет добиваться для виновных, но его выбор оказался намного лучше, чем грозивший подсудимым поцелуй дементора, на чем особо рьяно настаивал Руквуд.
Том выдал целую речь, из которой следовало, что магическая Англия не может одним махом лишиться стольких чистокровных магов. В итоге старшему поколению присудили пожизненное ношение антимагических браслетов и трехлетнее пребывание в Азкабане. Молодых магов, среди которых были близнецы Уизли и Гермиона, приговорили к исправительным работам в течение семи лет на благо магического общества, без права пользоваться магией и носить палочку вне стен исправительного учреждения. И если близнецов направили отбывать наказание в Святого Мунго, то Гермионе повезло меньше. Подталкиваемые уверенными словами Тома судьи в качестве наказания назначили ее младшим помощником в лабораторию… Снейпа. И пусть Гарри вполне неплохо нашел с ним общий язык, это не отменяло того факта, что у Снейпа все равно был тяжелый характер, и он любил, чтобы все поручения выполнялись с максимальной самоотдачей. А с учетом того, что Снейп работал в Отделе тайн, на Гермиону было наложено гораздо больше ограничений, чем на прочих обвиняемых. Однако Гарри все равно был рад, что все когда-то близкие ему люди отделались сравнительно легкими наказаниями. Он считал, что страшнее поцелуя дементора ничего быть не может.
Остальные маги интересовали Гарри меньше, правда, его расстроило, что Тому так и не удалось защитить Тонкс от страшной судьбы. Нимфадора была сотрудником Аврората, и в назидание другим должна была ответить за свои деяния по всей строгости закона. Случай Тонкс изначально был самым тяжелым и безнадежным, и Том даже не пытался как-то повлиять на судей, чтобы защитить ее. После вынесения приговора она выглядела абсолютно потерянной, как будто впервые поняла, во что ввязалась и чем теперь это для нее обернется.
В процессе суда подтвердилось множество незаконных действий Дамблдора, который не хуже Тома мог и умел заговаривать людям зубы. Доказанную вину ему инкриминировали посмертно, и судьи вынесли вердикт – исключить Дамблдора из списка директоров Хогвартса и уничтожить все его магические изображения, причем не только в школе, но и в любых общественных местах, прессе и литературе.
Процесс проходил в присутствии прессы, но всем журналистам было строжайше запрещено разглашать промежуточные результаты, пока он не завершится полностью. По совету Гарри, Том не дал допуска Рите Скитер, зато где-то среди журналистской братии находился отец Луны.
Наконец суд был закончен, финальный приговор, закрывающий это громкое беспрецедентное дело, озвучен, осужденные отправились отбывать наказание, а остальные участники разошлись по домам.
Том отпустил Гарри с работы и себе тоже взял день отдыха. Гарри предполагал, ради чего это сделано, но был очень благодарен Тому за участие в судьбе Уизли и Гермионы. Он понимал, что, по сути, продал себя в обмен на смягчение наказаний, и хотя был морально не готов к тому, чтобы отдаться, намеревался сдержать свое слово, так как Том сдержал свое.
Сразу после заседания суда Том провел пресс-конференцию для журналистов. Гарри на нее не пошел, но решил дождаться его, чтобы вместе отправиться домой.
Чтобы не томиться в ожидании, Гарри навел порядок среди первоочередных бумаг, попил чаю, и только успел убрать чашку, как в приемную зашел Драко Малфой.
— Ну, здравствуй, Поттер, — зло процедил он.
— Здравствуй, Малфой, — в тон ему ответил Гарри. – Чем обязан?
— Да вот хотел узнать, почему это наш министр смог выторговать послабление в наказании грязнокровке и предателям крови, и при этом совершенно не пощадил чистокровную ведьму?
— Ты о чем? – удивился Гарри.
— Не о чем, а о ком, не прикидывайся дурачком! О Тонкс.
— А… — Гарри растерялся. Он совершенно не ожидал подобных нападок и не сразу сообразил, что ответить, но от необходимости объясняться его спас Люциус Малфой, стремительно вошедший в приемную.
— Мистера Риддла нет, он на пресс-конференции, — поднялся Гарри.
— Я знаю. Я за сыном, — кивнул Люциус и обернулся к Драко. – Драко, что ты здесь делаешь? Ты же прекрасно знаешь, что у мистера Риддла сегодня неприемный день.
— Я… — начал Драко, заметно сдувшись с приходом отца, — я просто хотел выяснить у Гарри, когда можно будет попытаться встретиться с министром.
— Ты спрашивал про Тонкс, — не стал прикрывать его перед Люциусом Гарри.
— О! – Люциус недовольно нахмурился, но быстро взял себя в руки. – Простите великодушно, Драко просто расстроен результатами суда. Он слишком не любит дементоров и надеялся, после вынесения первых приговоров, что осужденным удастся избежать встречи с ними.
— Или потому, что Тонкс ваша родственница? – склонил голову Гарри, глядя старшему Малфою в глаза.
— С чего вы взяли такую ерунду, мистер Поттер? — чуть растягивая слова, произнес Люциус, но Гарри заметил, что он слегка напрягся.
— Какая разница, что послужило источником информации, мистер Малфой. Главное, что она достоверна. Иначе с чего бы Драко так переживать за совершенно незнакомую ведьму?
— Хм… Да? Ну, возможно, вы правы – источник информации неважен, — кивнул Люциус, совершенно по-другому – чересчур внимательно – взглянув на Гарри. – Но, какая бы информация ни была: правдивая или нет, - думаю, и вы, и мистер Риддл должны знать, что семейство Малфой всегда служило действующей власти верой и правдой. К тому же, нам близки политические взгляды и направление, в котором действует мистер Риддл. Мы всячески поддерживаем его, и будем поддерживать впредь. Можете так и передать. А теперь позвольте откланяться, у нас еще много дел, — вежливо склонился Люциус и, схватив Драко за локоть, едва ли не силой выволок из приемной.
Гарри кинулся следом и чуть придержал дверь, чтобы услышать раздраженный шепот Люциуса, который гневно выговаривал Драко за глупую выходку.
Довольно улыбнувшись, Гарри вновь занял свое место и принялся ждать Тома, который появился буквально спустя минут двадцать. Больше они задерживаться в Министерстве не стали и вернулись в коттедж.
Ночь неумолимо приближалась, и Гарри ощутимо нервничал, хотя старался и не показывать своего волнения. Том ни на что не намекал и ничего не просил, однако Гарри не собирался увиливать от обещаний.
Они оба были слишком уставшими, и Том предложил отправиться спать сразу после ужина. Гарри на это только вздохнул и молча поплелся следом.
— Спокойной ночи, — привычно пожелал ему Том на пороге своей спальни, и удивленно нахмурился, заметив, что Гарри не пошел уже привычно в свою комнату, а неловко мнется у него за спиной. – Что случилось?
— Я… э-э-э… — Гарри не знал, как сказать, а Том по ходу не собирался облегчать ему жизнь, застыв в ожидании объяснений. Пожелать спокойной ночи и сбежать было бы самым простым вариантом, но Гарри не привык откладывать на потом принятые решения. – Я… ну…
— Что, Гарри? – попытался подтолкнуть его к объяснениям Том.
Но Гарри просто не мог произнести вслух того, зачем поплелся за ним, поэтому он шагнул почти вплотную и, неловко взяв за плечи, чуть приподнялся на цыпочках и осторожно, словно боясь пораниться, прикоснулся к губам Тома.
— Ого! – вместо того, чтобы прижать его к себе и привычно впиться в губы поцелуем, чуть отступил назад Том. – Это в честь чего такая щедрость?
— Ну… я же обещал, — зажмурившись, пробормотал Гарри. – А я всегда исполняю обещания.
— Хм… Ну заходи тогда, что уж, — пропустил его в свою спальню Том.
Он подошел к прикроватному столику, налил немного янтарной жидкости из графина в один из стаканов, стоящих тут же, и протянул Гарри, застывшему посреди комнаты. Гарри схватил стакан и одним махом влил в себя содержимое, резко закашлявшись от обжегшего горло крепкого алкоголя.
— Осторожнее! – хмыкнул Том. – Никто так не хлещет выдержанный коньяк! – и, когда Гарри прокашлялся, спросил: — И что дальше?
Гарри растерялся. Он надеялся, что, когда окажется в спальне Тома, тот все возьмет в свои руки, но тот, похоже, решил его помучить. Гарри снова зажмурился и принялся быстро расстегивать рубашку, на которую сменил форменную мантию, придя с работы.
— Подожди, — остановил его Том. – Я немного не понимаю, что ты делаешь и зачем.
— Ну… как же? – Гарри от растерянности даже открыл глаза. – Я же обещал… что… ну… сделаю для тебя… ну…
Он чувствовал, как горят от прилившей крови щеки.
— То есть для тебя настолько важен был приговор, что ты решил продать мне свое тело и девственность за его послабление?
— Это… эм… не так же… ну! – Гарри не понимал, что происходит и что он делает не так.
— То есть, обещая мне сделать все, что я захочу, ты думал, что мне от тебя нужен только секс? – с каким-то нечитаемым выражением лица произнес Том.
— Ну… да?
— Хм… я все больше убеждаюсь, что ты меня не слушаешь, Гарри, — устало вздохнул Том, сел на кровать и похлопал рядом с собой по покрывалу: — Иди сюда.
Гарри осторожно подошел и сел от Тома на приличном расстоянии.
— Даже так? – хмыкнул тот.
Гарри понял, что если он будет и дальше вести себя как идиот, то насмешек Тома не избежать, поэтому быстро пересел вплотную.
— Так что, Гарри, ты считаешь, что мне от тебя нужно только твое тело? Только секс?
— А… разве нет? Ты же… Ну… постоянно намекаешь, что хочешь… — Гарри просто перестал понимать происходящее.
— Ох, Гарри, Гарри, почему ты меня никогда не слушаешь? Почему выдумываешь у себя там в голове всякую ерунду? – постучал он пальцем ему по лбу. – И почему ты себя так низко ценишь? – Том вдруг обхватил лицо Гарри ладонями. – Да, я хочу тебя! Безумно! Но при этом я хочу тебя всего, а не только твое тело. Я хочу твой разум, твою душу, твои чувства, твою упругую задницу и даже твой крепкий член, но я хочу все это в комплекте, Гарри, — вздохнул Том и коснулся его губ легким поцелуем. – А просто тело безо всего остального мне не нужно.
— Но… Да? – Гарри не мог понять себя. От слов Тома он испытал и облегчение, и одновременно какое-то странное разочарование. – То есть я…
— Ну, — лукаво улыбнулся Том, — я все же не настолько альтруист, чтобы отказываться от такого более чем щедрого предложения. – Гарри нервно сглотнул, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. — Поэтому, коль уж ты сам предложил, то… из своей постели я тебя теперь не выпущу. Ну и чего сидим? Раздевайся и ложись! – Том поднялся и откинул покрывало с одеялом.
Гарри вскочил и принялся судорожно раздеваться, на нервах едва ли не срывая с себя одежду. Скинув все до последней тряпочки, он стыдливо юркнул в постель. Том, чуть посмеиваясь, раздевался медленно, но Гарри смотрел этот стриптиз только до снятия штанов, а потом опять крепко зажмурился. Почувствовав, как под Томом прогнулся матрас, Гарри снова весь задеревенел.
А Том немного повозился, задул свет и приблизился вплотную, подтаскивая Гарри к себе.
— Вот теперь – спокойной ночи, — шепнул Том, поцеловал Гарри в висок и слегка отодвинулся, тем не менее, крепко обняв его.
— А?.. – снова не понял ничего Гарри и распахнул глаза. В комнате была кромешная темнота.
— Ну что опять не так? – как-то устало спросил Том.
— А ты… не собираешься?..
— Я собираюсь спать, потому что очень устал. И если ты сейчас же не успокоишься и не расслабишься, то я выгоню тебя в твою комнату. Хотя… — сделал небольшую паузу Том. – Нет, не выгоню. Я просто хочу, чтобы ты спал со мной рядом, как в детстве. Неужели это настолько большая плата за то, что я отмазал от поцелуя дементора твоих друзей?
— Нет, — выдохнул Гарри, только сейчас заметив, что затаил дыхание во время монолога Тома. – Совсем небольшая, — счастливо улыбнулся он и расслабился. Но Том ему больше ничего не ответил, и спустя несколько мгновений Гарри понял, что он спит.
Первая часть
Вторая часть
Третья часть
Четвертая часть
Пятая часть
Шестая часть
Седьмая часть
Восьмая часть
Девятая часть
Часть 10. Ты - мне, я - тебе
Промаявшись всю ночь без сна, Гарри решил отправиться в Министерство, чтобы выяснить, что случилось и куда так срочно вызвали Тома. Он рассчитывал, что даже если того не окажется на рабочем месте, все равно он хоть что-то узнает о происходящем.Надев рабочую мантию, Гарри вышел из коттеджа, но не успел дойти до побережья, как к нему на плечо спикировала светло-серая сипуха. Гарри забрал у нее письмо. Птица тут же вспорхнула и улетела обратно.
— И что тут у нас? – настороженно распечатал пергамент Гарри, узнав министерский оттиск на сургучной печати.
Письмо было от Тома. Он писал, что с ним все хорошо, настоятельно просил не покидать пределов защитного контура и обещал вернуться сразу же, как только сможет. Письмо еще больше растревожило Гарри, но он в кои-то веки решил не обострять отношения, помня, сколько за последнее время создал проблем. Поэтому он развернулся и медленно побрел обратно к коттеджу, постоянно оглядываясь, в надежде на появление Тома.
Дома он вновь принялся слоняться по комнатам, не зная, чем себя занять. Хоть Том и написал, что с ним все в порядке, однако вторая часть письма свидетельствовала о том, что существует какая-то угроза. Вот только непонятно было, откуда она исходит и кому что грозит: связано ли это как-то с Гарри или же Том просто перестраховывается и как всегда чересчур параноит. А возможно, опасность грозила самому Тому, и хоть в магическом мире, насколько Гарри помнил из истории, на министров магии еще никогда не покушались, но в маггловском существовали прецеденты, взять хоть того же Кеннеди. От этих воспоминаний он занервничал еще сильнее.
Гарри с сожалением подумал, что у них с Томом нет никакой связи, кроме сов, и вдруг вспомнил о карточке, которой пользовался в Хогвартсе. Он не был уверен, что Том все еще носит ее с собой, но стоило хотя бы попытаться узнать, что происходит.
Он уже давно не пользовался этой карточкой и не помнил, куда ее засунул. Гарри стремительно взлетел по лестнице и заскочил в свою комнату, окинув ее растерянным взглядом. Он даже приблизительно не представлял, где искать. К тому же спальня оказалась довольно захламленной – Гарри давно там не убирался.
Он вздохнул, тоскливо осмотрелся и взялся за уборку, надеясь найти карточку и заодно убить время до прихода Тома.
На то, чтобы разобрать накиданные в кучу вещи, вынести мусор, разложить все по шкафам, протереть пыль и перетряхнуть рюкзак, на самом дне которого обнаружилась карточка, у Гарри ушло несколько часов.
Стоило отыскать пропажу, как он тут же бросил уборку и наспех нацарапал: «Что случилось?» Вот только ответа, на который он все же надеялся, не последовало.
Почти до самого обеда Гарри пребывал в неизвестности и надеялся на ответ, не выпуская карточку из рук. Несколько раз он порывался отправиться в Министерство, но сдерживал себя, хотя с каждой минутой ожидание давалось ему все труднее.
В обед прилетела еще одна сова с очередной короткой запиской, которая гласила, что Том пока не может вырваться, так как очень занят.
Гарри не выдержал этой пытки неизвестностью и решил сходить к Фрэнку. Они с Мэри выписывали магические и маггловские газеты и для себя, и для Тома, да и сидеть одному было уже просто невмоготу. Однако подойдя к их коттеджу, Гарри наткнулся на запертую дверь – видимо, Фрэнк с семьей решили отметить праздник вне дома. Никаких признаков того, что они уехали куда-то экстренно, Гарри не заметил и, побродив по окрестностям, вернулся домой.
Не зная, чем себя занять, Гарри бесцельно сновал по коттеджу, время от времени совершая прогулки до границы охранной зоны. Так он промаялся до четырех часов вечера и под конец все-таки решил отправиться в Министерство. Но тут он услышал хлопок входной двери и, выскочив в коридор, застал там снимающего рабочую мантию Тома.
— Что случилось? – выпалил Гарри, застыв на нижней ступеньке лестницы и внимательно его рассматривая.
— Устал, как собака, — тяжело опершись на стену, пробормотал Том, прикрыв глаза.
— А. Обедать… точнее, ужинать будешь?
— Ну… не откажусь, — прислушался Том к своим ощущениям. – Принеси мне, пожалуйста, зелье бодрости.
— Может, не надо? – замялся Гарри, помня, что Том только недавно отказался от регулярного приема зелья, и как ему было плохо в период отвыкания.
— Надо, — отмахнулся Том, нехотя отлепляясь от стены. – Иначе я свалюсь прямо здесь.
Гарри быстро сбегал в кабинет и вскоре вернулся с пузырьком зелья, которое Том выпил одним махом и только после этого прошел в столовую. Гарри быстро поснимал с тарелок крышки, подогрев еду при помощи заклятия, и наложил Тому целую гору любимых вкусностей. Ему не терпелось узнать, что случилось, но он хотел, чтобы уставший Том сперва хорошо поел, так как он явно был слишком голоден, чтобы сейчас разговаривать на какие-либо отвлеченные темы.
Когда Том, наконец, наелся и с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку стула, Гарри не выдержал:
— Ну так что случилось?
— Случилось?.. – задумчиво протянул Том, пристально посмотрев на Гарри. – Случилось то, чего мы ожидали, но так и не смогли предотвратить.
— Что?! Ну не томи! – беспокойно поерзал Гарри, мимоходом отметив, что Том над ним слегка издевается.
— Сегодня ночью, пользуясь праздничной расслабленностью авроров и магглов, Дамблдор и группа его… последователей попытались снять магическую завесу над Косым переулком. Теперь, благодаря их стараниям, «Дырявый котел» доступен для посещения и магглам.
— Как это? Им что, удалось? – ошарашенно уставился Гарри на Тома, который говорил будто нехотя.
— К нашему общему счастью – нет, — хмыкнул Том. – Авроры знали, что готовится акция подобного рода, но не знали даты и места ее проведения. Поэтому держали под наблюдением сразу несколько объектов, таких как Хогвартс, платформу 9 и ¾, Косой переулок, и еще ряд других, в том числе и наш коттедж. Это позволило среагировать достаточно быстро и собрать к «Дырявому котлу» подкрепление во главе с боевыми магами из Отдела тайн.
— А что, там и такие есть? – удивился Гарри.
— Отдел тайн изучает многие направления, и в нем работают специалисты различных профилей. Тот же Снейп – отличный зельевар, равных которому нет во всей Великобритании, но при этом он еще и сильный боевой маг. Руководитель Отдела тайн умеет подбирать себе кадры. Кстати, если бы ты не начал работать под моим началом, они, скорее всего, прибрали бы к рукам и тебя. Невыразимцы любят отбирать себе необычных, чем-то выдающихся сотрудников. Думаю, от работы на них тебя спасло только то, что они решили не переходить мне дорогу.
— Ты так говоришь, как будто работать в Отделе тайн – наказание?
— Ну… кому как. Для кого-то это так и есть, а кому-то нравится. Только вот… невыразимцы не бывают «бывшими».
— Том, это, конечно, интересно, но я не понял, почему «Дырявый котел» теперь доступен магглам?
— Потому что целостность защиты хоть и незначительно, но нарушена. Кстати, касаемо невыразимцев: авроры не смогли бы быстро восстановить прореху в завесе без магов из Отдела тайн. Да и вряд ли справились бы с Дамблдором. У них нет в арсенале настолько мощных заклинаний, если не считать запрещенную Аваду.
— А… что с Дамблдором? – нахмурился Гарри.
— Дамблдор убит! – Гарри на миг показалось, что Том сейчас удовлетворенно улыбнется, но тот сдержал себя. – Не уверен, что с ним бы удалось справиться, если бы он не тратил часть своих сил на прорыв купола. Он был действительно мощным магом! Возможно, даже сильнейшим из всех существующих. И удивительно упорным. К его чести надо сказать, что он пытался помочь скрыться своим. Но три заклятия сразу даже Мерлину не давались.
— А кто его?.. – осторожно спросил Гарри. Нет, он не испытывал к Дамблдору каких-то особых чувств и был немного зол на него из-за отношения к Тому, но при этом не хотел, чтобы тот оказался причастен к смерти Альбуса. И хотя он всей душой верил, что его Том и Волдеморт – совершенно разные личности, но гены у них все же были одинаковые, и Гарри опасался, как бы случайная Авада не стала тем спусковым механизмом, который пробудит в Томе худшее. Ведь он знал, как любил Волдеморт кидаться пыточными и смертельными заклятиями.
— А ты как думаешь? – усмехнулся вдруг Том.
— Э-э-э… неужели Снейп? – растерянно спросил Гарри, припомнив события своей прошлой жизни.
— От судьбы не уйти, — вздохнул Том.
— Да уж… — Гарри ненадолго замолчал, вспоминая давно минувшие дни, которые теперь казались почти забытым сном. — А… что с остальными? Кто там еще был?
— Семейство Уизли почти в полном составе, несколько выпускников Хогвартса, включая твою бывшую подругу Грейнджер, и даже аврор Тонкс. Не помню, знал ты ее в прошлой жизни или нет. Есть предположения, что она сливала Дамблдору информацию из Аврората, и именно поэтому мы не знали ни места, ни времени, в которое планировалась акция.
— И что с ними?.. – Гарри показалось, что Том специально тянет время.
— Все схвачены и доставлены в тюрьму до завершения расследования и вынесения решения суда.
— И… что их ждет? – с тревогой спросил Гарри, уже предполагая, какой ответ ему дадут.
— Ты же изучал магические законы, и сам это прекрасно знаешь, — пожал плечами Том. – Но если тебе хочется, чтобы я озвучил неприятную правду вслух, то пожалуйста. Вероятнее всего, преступников ожидает поцелуй дементора. Снятие магической завесы считается одним из самых тяжких преступлений. Это примерно как попытка теракта в маггловском мире. Даже убийство не карается столь сурово.
— Но… они же… — Гарри растерянно смотрел на Тома. Он не мог поверить, что те, кто в прошлой жизни были его друзьями и семьей, люди, которые приняли его как родного, будут подвергнуты такому жесточайшему наказанию. – Ты же не станешь?..
— Гарри, они нарушили закон! — отчеканил Том. – И должны понести суровое наказание, чтобы другим неповадно было впредь даже задумываться о подобном. К тому же не я выношу вердикт. Для этого существует Визенгамот.
— Но ведь это все – вина и заслуга Дамблдора! – Гарри вскочил и принялся нервно расхаживать от окна до стены. Он по-прежнему ненавидел дементоров и считал это наказание несоразмерно жестоким. Пожалуй, даже практикуемая магглами смерть на электрическом стуле казалась ему более человечной. – Они просто наслушались его речей и поддались влиянию. Ты же сам знаешь, как легко он мог внушить что угодно. И ты можешь!.. Я знаю, что ты можешь повлиять на членов Визенгамота!
— Может, и могу, но зачем? Гарри, только слабые люди и глупцы легко идут на поводу, но даже они должны понимать, что их ждет в случае провала «миссии», — устало произнес Том.
— Но… ладно Тонкс – она аврор и знала, на что идет, ладно мужчины, но миссис Уизли, Гермиона… Они же… они могли просто не знать, чем им грозит участие… в этом всем.
— Гарри, ты намного лучше меня знаешь маггловские законы, но даже мне известно, что «незнание не освобождает от ответственности», — процитировал Том. – Поэтому простить их и, пожурив, отпустить невозможно.
— Но, Том, — Гарри остановился рядом с ним, — они же… Ты же не можешь одномоментно уничтожить столько магов. Нас и так мало. Я… я никогда ни о чем тебя не просил, но… в этот раз я буду просить за них. Ты… я знаю, что окончательный вердикт останется за тобой. Суд судом, но ты имеешь право «вето», я помню. Поэтому… ты… Пожалуйста, выбери для них любое другое наказание. – Том недовольно сдвинул брови, и Гарри понял, что он не станет заступаться за осужденных. – Ну они же лично тебе ничего не сделали! Пожалуйста, Том! Все что угодно, только не поцелуй дементора! Дамблдор мертв, ведь это он был твоим личным врагом. А они всего лишь жертвы его проникновенных речей и обаяния. Пожалуйста, Том! – Видя, что он отрицательно покачивает головой, Гарри опустился рядом с его стулом на колени и взял за руку, приложив ее к щеке. – Все что захочешь! Пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты…
— Тебе они так дороги? – нахмурился Том, выдернув свою руку из пальцев Гарри. – Они не те люди, которых ты знал и… любил в прошлой жизни.
— Я понимаю, — кивнул Гарри, — но я не хочу… Это страшное наказание! Сириус… он ужасно боялся этого и предпочел умереть, только бы не встретиться с дементорами. Я прекрасно отдаю себе отчет, что нынешняя Грейнджер - это вовсе не та Гермиона, которая была моей лучшей подругой. А миссис Уизли из этого времени я вообще не знаю. И Рон…
— А вот его-то как раз и не поймали, — покачал головой Том. – Ему каким-то образом удалось скрыться с места преступления, несмотря на антиаппарационный барьер.
— Рона не поймали? – с надеждой спросил Гарри, и Том отрицательно мотнул головой. – Но остальные… Том, я прошу тебя, помоги им!
Гарри чувствовал, что вот-вот скатится в позорную истерику, однако уже не мог сдерживать эмоции. Он не хотел, категорически не хотел, чтобы с попустительства Тома людей, которые были ему когда-то дороги, постигла столь незавидная участь. Да он никому бы такого не пожелал! Даже самым лютым врагам, даже Волдеморту из прошлого. И он не знал, как убедить в этом Тома, который всегда был более жесток в выборе средств и методов. Гарри и сам не понимал, почему ему настолько важна судьба этих магов, но решил, что сделает для них все возможное и невозможное. Он расстроенно опустил голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, и тихо заговорил:
— Ты хотел… хотел, чтобы я всегда был рядом. Был с тобой. Был только твоим. И я… — он сглотнул вязкий ком и чуть откашлялся, прочищая горло. – Я… готов дать тебе клятву… магическую, что никогда не сбегу и буду всегда рядом. Буду твоим. Все, что ты от меня захочешь и… как захочешь… Только, пожалуйста, прояви милосердие! Ведь я знаю – я растил тебя – оно у тебя есть.
— Никогда не обещай того, что не сможешь исполнить! – резко поднялся Том и обогнул Гарри.
— Но я смогу! – отчаянно выкрикнул Гарри, оседая на коленях и вскидывая на Тома полные слез глаза. – Только не отдавай этих бестолковых заговорщиков дементорам! Пожалуйста! Пообещай мне!
— Я не могу ничего обещать, — отрезал Том. – К сожалению, судьба заговорщиков не в моих руках. А ты, как я понимаю, готов ради них на все. Ведь ты отдаешь себе отчет, что сейчас предлагаешь? – Гарри быстро закивал, зажмурившись под его пристальным взглядом. – Хм… Что ж… Я подумаю над твоим предложением, и посмотрю, что можно сделать, — с этими словами Том быстро вышел из столовой, оставив Гарри сидеть на полу.
В связи с арестом заговорщиков и их неудавшейся попыткой снятия завесы работы у Тома, а значит, и у него, существенно прибавилось. И хотя никто из них не имел прямого отношения к расследованию Аврората, все равно Тому ежедневно присылали кучу отчетов, которые необходимо было изучить. Иногда он и сам изъявлял желание присутствовать на допросах. А Гарри тем временем занимался подготовкой к предстоящему процессу.
Работы стало невероятно много, и Гарри едва ли не по макушку был завален бумагами. Для разговоров на личные темы время было совершенно не подходящее, но он заметил, что Том как будто бы охладел к нему. Не было больше приятных посиделок у камина, совместных чаепитий, даже приемы пищи теперь проходили быстро и как-то скомкано. Они быстро ели и расходились по комнатам. Более того, Том, казалось, потерял к нему всякий интерес и больше не стремился, как раньше, лишний раз обнять, поцеловать, прикоснуться. И Гарри начал паниковать. Он очень переживал, что своей просьбой только оттолкнул Тома. Хотя тот по-прежнему старался держать его в поле зрения, либо же навешивал следящие чары.
В таком непонятном и малоприятном состоянии отчуждения прошли праздники, во время которых они оба активно работали. Гарри так закружился и испереживался, что даже не вспомнил о подарке Тому. Да и в новогоднюю ночь, вместо того, чтобы отмечать праздник, как в прошлом году, они просто уснули после сытного ужина.
Следствие шло весьма активно, и вскоре было назначено заседание Визенгамота в полном составе судей. В связи с этим работы у Гарри добавилось еще больше, и их общение с Томом свелось практически к минимуму, ограничиваясь лишь ранними завтраками и поздними ужинами.
Гарри больше не интересовался судьбой схваченных магов, так как видел, что это Тома сильно задевает.
Однако за пару дней до заседания Визенгамота Том сам поднял эту тему.
— Я тут пишу себе финальную речь для суда… — начал он во время завтрака, перед выходом на работу. – Хотел узнать: твое щедрое предложение все еще в силе? Или ты, быть может, передумал?
— Какое? – не сразу понял Гарри, но потом наткнулся на внимательный взгляд Тома и почувствовал, что краснеет. Он невольно сглотнул и попытался твердо произнести: – Да, в силе.
Том на это только кивнул и тут же поднялся.
— В таком случае, мне нужно идти, у меня мало времени.
— Подожди, пожалуйста, — вскочил следом Гарри, откладывая в тарелку недоеденный тост.
— Что такое? – как-то чересчур внимательно посмотрел на него Том.
— Скажи… а могу я увидеться с… заключенными до суда? – зажмурился Гарри, опасаясь очередного всплеска негодования.
— Зачем? – без эмоций спросил Том, и Гарри рискнул открыть глаз.
— Я… я хочу понять, что ими двигало. Ведь они же в той жизни нормальные были и не стали бы творить всякую дичь.
— Хм… я думал, ты уже давно понял, что тот мир и этот – совершенно разные, и тебе уже пора бы отпустить прежние чувства.
— Я отпустил… — тихо проговорил Гарри, — но мне все равно трудно поверить… Поэтому я хочу понять… хотя бы понять.
— Ладно, хорошо, — после небольшой паузы медленно кивнул Том. – С кем ты хотел бы встретиться?
— Я уже думал над этим… — промямлил Гарри, затем откашлялся и уже более уверенно произнес: — Грейнджер. По крайней мере, ей нет нужды объяснять, кто я такой, в отличие от всех остальных.
— Грейнджер? – переспросил Том. – Хм… ну ладно, я посмотрю, что можно сделать.
— Спасибо! – облегченно выдохнул Гарри.
— Да пожалуйста, — хмыкнул Том. – Так что, ты будешь допивать свой чай?
Гарри кивнул, быстро влил в себя уже остывший чай и выскочил вслед за Томом.
Встречу с Гермионой ему назначили за день до первого заседания Визенгамота. К счастью, для этого ему не пришлось отправляться в Азкабан. Гермиона находилась под стражей в специальном изоляторе Аврората. До сих пор Гарри даже не знал, где держат заключенных, находящихся под следствием.
Камера была небольшая, но чистая. В ней не пахло сыростью и плесенью, хотя и особого тепла тоже не было. Гермиона сидела за столом и зябко куталась в свитер грубой вязки, в котором Гарри смог безошибочно узнать изделие из тех, что вязала для своего семейства миссис Уизли. Выглядела Гермиона не очень. И хотя было заметно, что она попыталась привести в порядок свои непокорные волосы, зачесав их в скромный пучок, но круги под глазами и синюшная бледность выдавали ее общее состояние.
— Привет, — поздоровался с ней Гарри, присаживаясь с другого конца стола.
— Что тебе от меня нужно? – агрессивно начала Гермиона, глядя на него исподлобья и пряча руки в рукавах. – Я ничего не собираюсь подписывать!
— Я не за этим. Ты же видишь, я без бумаг, — показал он ей свои пустые руки и положил ладони на стол, стараясь продемонстрировать свою открытость и мирное настроение.
— Тогда что тебе от меня надо? – фыркнула она, правда, на сей раз немного сбавив тон.
— Я просто… пытаюсь понять, — тяжело вздохнул Гарри. – Я не понимаю, зачем вы это сделали. Чего хотели добиться? И нет, — видя, как вскинулась и гневно сверкнула глазами Гермиона, примирительно поднял он руки, — это не допрос. Просто я действительно не понимаю.
— А зачем тебе это понимать? – хмыкнула она, криво улыбнувшись. – Ты – чистокровный маг, отхватил себе теплое местечко под боком у министра, и что тебе до проблем магического мира и таких как я?
— Неплохая осведомленность, — чуть прищурился Гарри. – Только я не совсем чистокровный. У меня мать магглорожденная. А ты, хорохорясь, не сделаешь лучше ни себе, ни тем, с кем попалась. Я просто хочу вам помочь.
— И что? Если ты поймешь наши мотивы, то организуешь побег?
— Нет, побег не организую, — покачал головой Гарри, — но я… неплохо знаю законодательство и мог бы поспособствовать смягчению наказания.
— Смягчению, — нервно засмеялась Гермиона. – Что, смертную казнь заменят пожизненным заключением?
— Этого я не знаю, но смертной казни в магическом мире нет, если ты до сих пор этого не знала, в чем я сомневаюсь. Вряд ли авроры тебе об этом не говорили.
— Мне никто ничего не говорит, — вновь зябко повела плечами Гермиона, как-то мгновенно сдувшись и утратив свой пыл. – Меня только постоянно о чем-то спрашивают. Я уже устала от всего этого.
— А как ты хотела? Доля заговорщиков никогда не была легкой. Вспомни маггловскую историю. Вспомни, как заканчивали наиболее известные заговорщики.
— Откуда ты знаешь… маггловскую историю? – с легкой заинтересованностью посмотрела на него Гермиона.
— Получил неплохое образование, — пожал Гарри плечами, не собираясь вдаваться в подробности. – Но сейчас речь не обо мне. Я действительно хочу понять, что тобой двигало, когда ты встряла в это.
— Мне просто надоело жить на два мира, — после небольшой паузы тяжело вздохнула Гермиона. – Я ощущаю себя чужой и дома, и здесь – в магическом мире. Здесь грязнокровки считаются низшим сортом, а там мои магические способности и знания никому не нужны. Хотя нет, я уверена, что как раз-таки нужны, только вот права на то, чтобы применять магию, я не имею.
— Это ведь касается не только тебя, — с недоумением посмотрел на нее Гарри. – Любой маг не имеет права выдавать магглам наше существование.
— Ну да, только ты можешь преспокойно жить и работать здесь, в магическом мире, в то время как нам – грязнокровкам, — особо выделила она последнее слово, — к любой мало-мальски интересной работе путь закрыт. А знаешь, как магглы были бы рады возможности иметь таких специалистов, как мы, которые при помощи магии могли бы, например, исцелять людей или разрабатывать какие-то защитные механизмы от военной эскалации?
— Или использовать твои знания на то, чтобы истребить тебе подобных, — продолжил за нее Гарри.
— Глупости не говори! Им это невыгодно! Какой смысл истреблять тех, кто может принести пользу миру?
— А какой от этого смысл был во времена охоты на ведьм? Какой смысл был распять Иисуса? Или вот, например, уничтожать евреев во времена холокоста? Да и нещадно накрывать ковровыми бомбардировками Лондон и другие города Англии во времена Второй мировой войны – кому-то ведь это было нужно? Так почему ты считаешь, что из-за твоих уникальных магических возможностей магглы не захотят перебить всех остальных магов, почувствовав, что мы можем представлять для них угрозу? Нет, я не спорю, может быть, единичных магов они и возьмут на работу, запрячут в секретные лаборатории и вынудят создавать нечто… способное уничтожить остальных обладателей магии. Ты этого бы хотела? Так ты хочешь помогать магглам? Только я не уверен, что роль подопытной крысы и бесправного раба тебе понравится больше, чем, допустим, работа… учителем или помощником целителя при Святом Мунго. Да, министром тебе не стать, как и целителем – не хватит магических способностей, но достойную работу вполне можно найти даже магглорожденным. Иначе какой смысл был бы обучать их?
— Хм… ты красиво говоришь, но ты не магглорожденный и не знаешь, как тяжело нам найти работу, на которую нас могли бы взять. К тому же я не для того семь лет усердно училась, чтобы из-под больных в Мунго горшки убирать, — фыркнула Гермиона. – Да и не верю я, что магглы бы решили истребить магов. От сотрудничества с нами было бы больше пользы, чем от войны.
— Вот я никак не могу понять… Ты же вроде умная девушка, почти отличница, — пристально глядя на нее, покачал головой Гарри, — но почему тебя ничему не учит предыдущий опыт наших предков? Охота на ведьм тебе ничего не говорит? И нет, не та охота, о которой рассказывалось на страницах новых учебников, о том, как ведьмы дурили магов, заколдовывая огонь и легко сбегая, запудрив глупым магглам головы. А та истинная охота, которая велась на протяжении веков, пока магический мир не скрылся за завесой и не принял Статут. И прежде чем ты начнешь опять излагать мне чужие истины, намертво вбитые в твою голову я даже знаю кем, хочу тебя уверить, что высокопоставленные чиновники маггловского правительства давно знают о нашем существовании и контактируют с руководством магических сообществ.
— Откуда ты это знаешь? – подобралась Гермиона. – Это министр рассказал тебе? Так я бы на твоем месте не верила его словам! Именно он протаскивает законы, при которых мы скоро утратим право голоса и вообще возможность хоть как-то устроиться в магическом мире. И что нам тогда делать? Попав в Хогвартс, мы тратим столько лет на образование, которое в маггловском мире совершенно бесполезно, при этом не получая действительно необходимых знаний, с которыми можно приобрести хоть какую-то нормальную профессию. И кому повредит, если я, владея магией, немного облегчу жизнь себе и своим близким?
— А кто тебе сказал, что ты не можешь пользоваться магией у себя дома? Мне кажется, мы с тобой говорим на разных языках. Признаю, что конкретно в твоем случае, возможно, было бы и лучше, если бы ты осталась в маггловском мире. Но опять же, подумай, что бы было с твоими родителями, да и с тобой, когда бы у тебя начались неконтролируемые магические выбросы, которыми ты не умеешь и не можешь управлять? Хотела бы ты оказаться в психушке из-за этого? О, поверь, я интересовался событиями последних лет. А ты знаешь, что в маггловских психбольницах отлично умеют блокировать магические выбросы? Казалось бы, как, откуда? Есть какие-то идеи на этот счет? – подался ближе к ней Гарри. – Ну, с учетом того, что ты рвешься объединить два наших мира и хочешь быть полезной для магглов. Думаю, они были бы рады сотрудничеству с тобой и, бесспорно, использовали бы полученные знания в благих целях… для них.
— О, вижу, ты поклонник «Придиры», не зря же ты дружишь с дочерью ее главного редактора. Такие страшилки можно почитать только на страницах этой сомнительной газетенки, — с ехидством хмыкнула Гермиона.
— То есть то, что говорил вам Дамблдор – истина в последней инстанции, а другие источники информации не заслуживают доверия? Странная логика для такой здравомыслящей девушки, как ты.
— Нормальная, — резко поднялась Гермиона, отчего ее стул противно проскрежетал по полу. – По крайней мере, Дамблдор хочет, чтобы талантливые и выдающиеся маги могли занимать достойное положение, невзирая на статус своей крови! И неважно, в каком из миров.
— Хотел, — поправил ее Гарри с тяжелым вздохом и тоже поднялся.
— Что?
— Дамблдор хотел, возможно… Но теперь мы уже никогда не узнаем его истинных намерений. Потому что он погиб в тот день, когда вас задержали.
— К-как погиб? – еще сильнее побледнела Гермиона, хотя казалось, что сильнее уже некуда, и растерянно опустилась на стул. – Этого не может быть!
— Увы, Дамблдор был не бессмертный, — пожал плечами Гарри. – Знаешь, я почему-то считал, что ты немного другая. Нет, я предполагал, что ты будешь бороться за свои права, но думал, что делать ты это будешь легальными методами. Из тебя получился бы отличный активист, борец за права ущемленных слоев магического мира, но ты решила пойти другим путем. И, судя по нашей беседе, тебя не переубедить. Что ж, очень жаль. Удачи тебе на суде!
— Подожди! – окликнула его Гермиона, когда он отошел к двери и поднял руку, чтобы постучать. Гарри обернулся. – А… кто-то еще погиб?
— Насколько мне известно – нет, — покачал он головой. – Почти все схвачены, но… Рону Уизли удалось скрыться.
Казалось, Гермиона как-то сдулась, но потом кивнула и слабо улыбнулась.
— Спасибо! – выдохнула она.
— Пожалуйста, — ответил Гарри и постучал, уже жалея, что пришел сюда: вбитые Дамблдором истины пустили в душе Гермионы крепкие корни. Но как бы там ни было, он не желал ей зла и надеялся, что Том все-таки сможет уговорить судей и ей смягчат приговор.
После посещения Аврората Гарри находился в подавленном состоянии. Он не мог понять, почему, но разговор с Гермионой расстроил его. По инерции он поднялся в Атриум, удивившись, что тот почти пустой, и уже подошел к одному из каминов, чтобы отправиться домой, как вспомнил, что нужно было сперва проверить, не ждет ли его Том.
На втором этаже стояла тишина. Видимо, все работники уже отправились по домам. Гарри зашел в приемную и заглянул к Тому в кабинет. Тот был на месте, хотя рабочий день уже давно закончился.
— Том, — окликнул его Гарри.
— А? – оторвался тот от каких-то бумаг и внимательно посмотрел на него. – Подождешь буквально пару минут? Я уже почти закончил.
Гарри угукнул и сел в кресло, приготовившись к длительному ожиданию. Но Том и правда справился быстро, Гарри еще даже не успел прокрутить в уме весь разговор с Гермионой.
— Прости, — отложил Том перо и, взмахнув над пергаментом палочкой, сложил его в карман. – Нужно было подредактировать завтрашнюю речь. Как твой визит к мисс Грейнджер?
— Ну… Не сказать, чтобы хорошо, — невесело хмыкнул Гарри.
— Почему?
— Она свято верит в непогрешимость идей Дамблдора, и не хочет признавать, что тот мог быть хоть в чем-то неправ.
— Хм… Этого и стоило ожидать, — пожал плечами Том. – Я до сих пор не понимаю, чего ты хотел добиться этим разговором?
— Я и сам не знаю. Хотел, наверное, понять, зачем они это сделали. Какую цель преследовали.
— Понял?
— Лучше бы не понимал, — вздохнул Гарри.
— Ладно, не расстраивайся! – Том встал, обошел стол и присел перед ним на корточки, заглянув в глаза. – Свои мозги вместо чужих не вставишь, к тому же, каждый человек выбирает сам, во что ему верить, а во что нет. Понимаешь?
— Да уж не маленький, понимаю, — хмыкнул Гарри.
— Ну вот и отлично, пойдем тогда домой? – поднялся Том, протянув ладонь.
Гарри взял его за руку и тоже встал следом. В молчании они покинули кабинет, и на сей раз мертвая тишина вокруг совсем не напрягала. Как ни странно, именно в этой тишине Гарри почувствовал, что Тому небезразлично его мнение, что он тоже переживает и нервничает.
К тому моменту, как они спустились в атриум, там никого не было, кроме охранника за стойкой по проверке палочек.
— Доброго вечера, мистер Риддл, мистер Поттер, — вежливо поприветствовал он их.
Они синхронно попрощались и покинули здание, чтобы тут же аппарировать к коттеджу. А когда они уже шли в сторону дома, Том вдруг весело произнес:
— После твоих слов я даже знаю, какое наказание просить у Визенгамота для твоей Грейнджер.
— Ты меня пугаешь! – покачал головой Гарри, хотя Том и не мог этого видеть, так как шел на полшага впереди. – И эта Грейнджер точно не моя. Хотя я совершенно не желаю ей зла.
— Не бойся, думаю, это будет забавно, — фыркнул Том.
Тем временем они подошли к коттеджу, забрав со ступенек корзину с едой от Мэри. Уже после ужина, во время которого они оба старательно избегали тем завтрашнего суда, Гарри все же спросил:
— Как думаешь, на сколько дней затянется процесс? Или, может, все закончится уже завтра?
— Не думаю. Слишком много обвиняемых, и доказательная база разрослась как тесто на дрожжах, — вздохнул Том. – Ты не передумал, точно хочешь присутствовать?
— Нет конечно. А если бы и да, то что бы ты смог сделать? Секретариат уже утвержден.
— Всегда есть запасные кандидаты на случай непредвиденных обстоятельств.
— Это какие такие у меня могут быть непредвиденные обстоятельства? Смерть, что ли? – фыркнул Гарри.
— А без подобных предположений обойтись никак нельзя было? – с укором посмотрел на него Том.
— Ну, прости. Но не надо меня так уж оберегать. Я давно не маленький, и судов повидал в своей жизни намного больше, чем ты, — покачал головой Гарри.
— Ладно, признаю – сказал глупость, — хмыкнул Том. – Пойдем спать?
— Ага, — едва сдержал Гарри зевок, — завтра, наверное, будет трудный день.
Том кивнул, и они разошлись по комнатам.
А следующий день, и правда, оказался тяжелым. И не только он, а весь последующий месяц, в течение которого длился судебный процесс над Гермионой, семейством Уизли и другими магами, возжелавшими разрушить завесу и соединить магический мир и маггловский. Гарри присутствовал не на всех заседаниях, так как секретари менялись, но Том сумел устроить так, что на слушаньях дел Молли, Артура, близнецов Уизли, а также Гермионы, он был.
Гарри со страхом и затаенной надеждой на лучшее наблюдал сам процесс, отмечая, как мастерски работает с членами Визенгамота Том. Его словесным кружевам можно было только позавидовать. Нет, Гарри и раньше подозревал, что Том прекрасный оратор, но теперь смог воочию убедиться. Он так грамотно обрабатывал судей, что они принимали именно те решения, которые Том предлагал им как бы невзначай. Время от времени Гарри ловил себя на воспоминаниях о прошлой жизни. Если и тогда риторика Волдеморта была на таком высоком уровне, то неудивительно, что ему с легкостью удалось собрать огромную армию приспешников.
Том не рассказывал Гарри, какого именно наказания будет добиваться для виновных, но его выбор оказался намного лучше, чем грозивший подсудимым поцелуй дементора, на чем особо рьяно настаивал Руквуд.
Том выдал целую речь, из которой следовало, что магическая Англия не может одним махом лишиться стольких чистокровных магов. В итоге старшему поколению присудили пожизненное ношение антимагических браслетов и трехлетнее пребывание в Азкабане. Молодых магов, среди которых были близнецы Уизли и Гермиона, приговорили к исправительным работам в течение семи лет на благо магического общества, без права пользоваться магией и носить палочку вне стен исправительного учреждения. И если близнецов направили отбывать наказание в Святого Мунго, то Гермионе повезло меньше. Подталкиваемые уверенными словами Тома судьи в качестве наказания назначили ее младшим помощником в лабораторию… Снейпа. И пусть Гарри вполне неплохо нашел с ним общий язык, это не отменяло того факта, что у Снейпа все равно был тяжелый характер, и он любил, чтобы все поручения выполнялись с максимальной самоотдачей. А с учетом того, что Снейп работал в Отделе тайн, на Гермиону было наложено гораздо больше ограничений, чем на прочих обвиняемых. Однако Гарри все равно был рад, что все когда-то близкие ему люди отделались сравнительно легкими наказаниями. Он считал, что страшнее поцелуя дементора ничего быть не может.
Остальные маги интересовали Гарри меньше, правда, его расстроило, что Тому так и не удалось защитить Тонкс от страшной судьбы. Нимфадора была сотрудником Аврората, и в назидание другим должна была ответить за свои деяния по всей строгости закона. Случай Тонкс изначально был самым тяжелым и безнадежным, и Том даже не пытался как-то повлиять на судей, чтобы защитить ее. После вынесения приговора она выглядела абсолютно потерянной, как будто впервые поняла, во что ввязалась и чем теперь это для нее обернется.
В процессе суда подтвердилось множество незаконных действий Дамблдора, который не хуже Тома мог и умел заговаривать людям зубы. Доказанную вину ему инкриминировали посмертно, и судьи вынесли вердикт – исключить Дамблдора из списка директоров Хогвартса и уничтожить все его магические изображения, причем не только в школе, но и в любых общественных местах, прессе и литературе.
Процесс проходил в присутствии прессы, но всем журналистам было строжайше запрещено разглашать промежуточные результаты, пока он не завершится полностью. По совету Гарри, Том не дал допуска Рите Скитер, зато где-то среди журналистской братии находился отец Луны.
Наконец суд был закончен, финальный приговор, закрывающий это громкое беспрецедентное дело, озвучен, осужденные отправились отбывать наказание, а остальные участники разошлись по домам.
Том отпустил Гарри с работы и себе тоже взял день отдыха. Гарри предполагал, ради чего это сделано, но был очень благодарен Тому за участие в судьбе Уизли и Гермионы. Он понимал, что, по сути, продал себя в обмен на смягчение наказаний, и хотя был морально не готов к тому, чтобы отдаться, намеревался сдержать свое слово, так как Том сдержал свое.
Сразу после заседания суда Том провел пресс-конференцию для журналистов. Гарри на нее не пошел, но решил дождаться его, чтобы вместе отправиться домой.
Чтобы не томиться в ожидании, Гарри навел порядок среди первоочередных бумаг, попил чаю, и только успел убрать чашку, как в приемную зашел Драко Малфой.
— Ну, здравствуй, Поттер, — зло процедил он.
— Здравствуй, Малфой, — в тон ему ответил Гарри. – Чем обязан?
— Да вот хотел узнать, почему это наш министр смог выторговать послабление в наказании грязнокровке и предателям крови, и при этом совершенно не пощадил чистокровную ведьму?
— Ты о чем? – удивился Гарри.
— Не о чем, а о ком, не прикидывайся дурачком! О Тонкс.
— А… — Гарри растерялся. Он совершенно не ожидал подобных нападок и не сразу сообразил, что ответить, но от необходимости объясняться его спас Люциус Малфой, стремительно вошедший в приемную.
— Мистера Риддла нет, он на пресс-конференции, — поднялся Гарри.
— Я знаю. Я за сыном, — кивнул Люциус и обернулся к Драко. – Драко, что ты здесь делаешь? Ты же прекрасно знаешь, что у мистера Риддла сегодня неприемный день.
— Я… — начал Драко, заметно сдувшись с приходом отца, — я просто хотел выяснить у Гарри, когда можно будет попытаться встретиться с министром.
— Ты спрашивал про Тонкс, — не стал прикрывать его перед Люциусом Гарри.
— О! – Люциус недовольно нахмурился, но быстро взял себя в руки. – Простите великодушно, Драко просто расстроен результатами суда. Он слишком не любит дементоров и надеялся, после вынесения первых приговоров, что осужденным удастся избежать встречи с ними.
— Или потому, что Тонкс ваша родственница? – склонил голову Гарри, глядя старшему Малфою в глаза.
— С чего вы взяли такую ерунду, мистер Поттер? — чуть растягивая слова, произнес Люциус, но Гарри заметил, что он слегка напрягся.
— Какая разница, что послужило источником информации, мистер Малфой. Главное, что она достоверна. Иначе с чего бы Драко так переживать за совершенно незнакомую ведьму?
— Хм… Да? Ну, возможно, вы правы – источник информации неважен, — кивнул Люциус, совершенно по-другому – чересчур внимательно – взглянув на Гарри. – Но, какая бы информация ни была: правдивая или нет, - думаю, и вы, и мистер Риддл должны знать, что семейство Малфой всегда служило действующей власти верой и правдой. К тому же, нам близки политические взгляды и направление, в котором действует мистер Риддл. Мы всячески поддерживаем его, и будем поддерживать впредь. Можете так и передать. А теперь позвольте откланяться, у нас еще много дел, — вежливо склонился Люциус и, схватив Драко за локоть, едва ли не силой выволок из приемной.
Гарри кинулся следом и чуть придержал дверь, чтобы услышать раздраженный шепот Люциуса, который гневно выговаривал Драко за глупую выходку.
Довольно улыбнувшись, Гарри вновь занял свое место и принялся ждать Тома, который появился буквально спустя минут двадцать. Больше они задерживаться в Министерстве не стали и вернулись в коттедж.
Ночь неумолимо приближалась, и Гарри ощутимо нервничал, хотя старался и не показывать своего волнения. Том ни на что не намекал и ничего не просил, однако Гарри не собирался увиливать от обещаний.
Они оба были слишком уставшими, и Том предложил отправиться спать сразу после ужина. Гарри на это только вздохнул и молча поплелся следом.
— Спокойной ночи, — привычно пожелал ему Том на пороге своей спальни, и удивленно нахмурился, заметив, что Гарри не пошел уже привычно в свою комнату, а неловко мнется у него за спиной. – Что случилось?
— Я… э-э-э… — Гарри не знал, как сказать, а Том по ходу не собирался облегчать ему жизнь, застыв в ожидании объяснений. Пожелать спокойной ночи и сбежать было бы самым простым вариантом, но Гарри не привык откладывать на потом принятые решения. – Я… ну…
— Что, Гарри? – попытался подтолкнуть его к объяснениям Том.
Но Гарри просто не мог произнести вслух того, зачем поплелся за ним, поэтому он шагнул почти вплотную и, неловко взяв за плечи, чуть приподнялся на цыпочках и осторожно, словно боясь пораниться, прикоснулся к губам Тома.
— Ого! – вместо того, чтобы прижать его к себе и привычно впиться в губы поцелуем, чуть отступил назад Том. – Это в честь чего такая щедрость?
— Ну… я же обещал, — зажмурившись, пробормотал Гарри. – А я всегда исполняю обещания.
— Хм… Ну заходи тогда, что уж, — пропустил его в свою спальню Том.
Он подошел к прикроватному столику, налил немного янтарной жидкости из графина в один из стаканов, стоящих тут же, и протянул Гарри, застывшему посреди комнаты. Гарри схватил стакан и одним махом влил в себя содержимое, резко закашлявшись от обжегшего горло крепкого алкоголя.
— Осторожнее! – хмыкнул Том. – Никто так не хлещет выдержанный коньяк! – и, когда Гарри прокашлялся, спросил: — И что дальше?
Гарри растерялся. Он надеялся, что, когда окажется в спальне Тома, тот все возьмет в свои руки, но тот, похоже, решил его помучить. Гарри снова зажмурился и принялся быстро расстегивать рубашку, на которую сменил форменную мантию, придя с работы.
— Подожди, — остановил его Том. – Я немного не понимаю, что ты делаешь и зачем.
— Ну… как же? – Гарри от растерянности даже открыл глаза. – Я же обещал… что… ну… сделаю для тебя… ну…
Он чувствовал, как горят от прилившей крови щеки.
— То есть для тебя настолько важен был приговор, что ты решил продать мне свое тело и девственность за его послабление?
— Это… эм… не так же… ну! – Гарри не понимал, что происходит и что он делает не так.
— То есть, обещая мне сделать все, что я захочу, ты думал, что мне от тебя нужен только секс? – с каким-то нечитаемым выражением лица произнес Том.
— Ну… да?
— Хм… я все больше убеждаюсь, что ты меня не слушаешь, Гарри, — устало вздохнул Том, сел на кровать и похлопал рядом с собой по покрывалу: — Иди сюда.
Гарри осторожно подошел и сел от Тома на приличном расстоянии.
— Даже так? – хмыкнул тот.
Гарри понял, что если он будет и дальше вести себя как идиот, то насмешек Тома не избежать, поэтому быстро пересел вплотную.
— Так что, Гарри, ты считаешь, что мне от тебя нужно только твое тело? Только секс?
— А… разве нет? Ты же… Ну… постоянно намекаешь, что хочешь… — Гарри просто перестал понимать происходящее.
— Ох, Гарри, Гарри, почему ты меня никогда не слушаешь? Почему выдумываешь у себя там в голове всякую ерунду? – постучал он пальцем ему по лбу. – И почему ты себя так низко ценишь? – Том вдруг обхватил лицо Гарри ладонями. – Да, я хочу тебя! Безумно! Но при этом я хочу тебя всего, а не только твое тело. Я хочу твой разум, твою душу, твои чувства, твою упругую задницу и даже твой крепкий член, но я хочу все это в комплекте, Гарри, — вздохнул Том и коснулся его губ легким поцелуем. – А просто тело безо всего остального мне не нужно.
— Но… Да? – Гарри не мог понять себя. От слов Тома он испытал и облегчение, и одновременно какое-то странное разочарование. – То есть я…
— Ну, — лукаво улыбнулся Том, — я все же не настолько альтруист, чтобы отказываться от такого более чем щедрого предложения. – Гарри нервно сглотнул, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. — Поэтому, коль уж ты сам предложил, то… из своей постели я тебя теперь не выпущу. Ну и чего сидим? Раздевайся и ложись! – Том поднялся и откинул покрывало с одеялом.
Гарри вскочил и принялся судорожно раздеваться, на нервах едва ли не срывая с себя одежду. Скинув все до последней тряпочки, он стыдливо юркнул в постель. Том, чуть посмеиваясь, раздевался медленно, но Гарри смотрел этот стриптиз только до снятия штанов, а потом опять крепко зажмурился. Почувствовав, как под Томом прогнулся матрас, Гарри снова весь задеревенел.
А Том немного повозился, задул свет и приблизился вплотную, подтаскивая Гарри к себе.
— Вот теперь – спокойной ночи, — шепнул Том, поцеловал Гарри в висок и слегка отодвинулся, тем не менее, крепко обняв его.
— А?.. – снова не понял ничего Гарри и распахнул глаза. В комнате была кромешная темнота.
— Ну что опять не так? – как-то устало спросил Том.
— А ты… не собираешься?..
— Я собираюсь спать, потому что очень устал. И если ты сейчас же не успокоишься и не расслабишься, то я выгоню тебя в твою комнату. Хотя… — сделал небольшую паузу Том. – Нет, не выгоню. Я просто хочу, чтобы ты спал со мной рядом, как в детстве. Неужели это настолько большая плата за то, что я отмазал от поцелуя дементора твоих друзей?
— Нет, — выдохнул Гарри, только сейчас заметив, что затаил дыхание во время монолога Тома. – Совсем небольшая, — счастливо улыбнулся он и расслабился. Но Том ему больше ничего не ответил, и спустя несколько мгновений Гарри понял, что он спит.
